21.02.2007 19:03:45
На фото: искусствовед Сергей Попов.
Аукционный дом Sotheby`s провел в Лондоне аукцион предметов искусства из России. Его результаты превзошли самые оптимистичные прогнозы специалистов: работы Евгения Чубарова, Владимира Вейсберга, Эрика Булатова, Олега Васильева, Михаила Шварцмана, Лидии Мастерковой, Евгения Рухнина, Максима Кантора и Виктора Пивоварова были проданы по рекордно высоким ценам. За ходом торгов наблюдал искусствовед и галерист Сергей Попов, который потом рассказал об аукционе корреспонденту "Газеты" Сергею Сафонову.
- Информационные агентства трубят об успехе состоявшихся русских торгов. Действительно ли на последнем Sotheby`s был покупательский ажиотаж?
- Со всего мира в Лондон съехались дилеры, оперирующие предметами искусства из России. Но, к сожалению, пока русское искусство покупают в первую очередь именно русские, которые разбросаны по всему свету. На приеме, посвященном презентации нынешнего аукциона, было много иностранцев. Но я не располагаю достоверной информацией о том, что хотя бы одна из работ была куплена в западную коллекцию.
- Были при этом схватки за лоты?
- Почти за все работы - даже за те, что не были проданы - велась настоящая борьба. Например, работа Дмитрия Плавинского вышла с сильно завышенным эстимейтом, но возможные покупатели боролись даже за нее. Продалось 80% лотов. Интересно, что возникла прямая перекличка с первым Sotheby`s, который когда-то состоялся в Москве: работы Вадима Захарова тогда успешно продались, а теперь они поступили на аукцион из той коллекции, и цены были гораздо выше.
- Идея устроенной в Москве предаукционной выставки себя оправдала?
- Эта практика оказалась абсолютно оправданной, ведь к нынешнему Sotheby`s привлекалось внимание не просто как к рядовому аукциону, но как к новой для всего аукционного дома линии. Я знаю нескольких коллекционеров, которые, посмотрев вещи в Москве, убедились в том, что необходимо купить, в частности, произведения Владимира Вейсберга и Олега Васильева. Произведения этих художников оказались в одной московской частной коллекции после мощной битвы, произошедшей в Лондоне. Это были настоящие баталии - с большим количеством игроков и с интригой, которая разворачивалась у всех на глазах.
- Художественное качество выставленных на торги произведений играло роль? Насколько рынок был справедлив по отношению к художественным достоинствам лотов?
- Можно было пари заключать, какие именно вещи уйдут и по каким ценам; тут результат не то чтобы зомбирования, но успешной рекламы. Скажем, более качественные работы Вейсберга не так давно уходили в Москве по более низким ценам. В Лондоне же работа Вейсберга (тоже, впрочем, неплохая) была очень грамотно использована в рекламной кампании аукциона: помещена в довольно важных изданиях, на ней был сделан акцент во время предаукционной выставки. Точно так же с Васильевым: его работа не является абсолютным шедевром, но поскольку этот автор почти отсутствует на рынке, интерес к его произведению закономерен.
- В чем неповторимость нынешнего аукциона?
- Важно, что это был именно аукцион русского современного искусства. С одной стороны, для него выделили отдельную нишу, с другой - это ставит его наравне с китайским и индийским современным искусством, также предназначенным для коллекционеров внутри диаспор. Однако настоящая интрига начнется, когда вещи, которые могли быть выставлены на русских торгах, окажутся на международных аукционах Modern & Сontemporary art и за эти лоты начнут бороться иностранцы.
- Под современным искусством из России сегодня понимается в первую очередь искусство, базирующееся на андерграунде, «другом искусстве» и т.п. А имена Павла Никонова, Андрея Васнецова и других «официальных» шестидесятников все еще не востребованы?
- Этот ряд имен пока не вписан в более широкий контекст. Проблема в том, что им не определено адекватное место в истории русского искусства.
- Что еще можно сказать по поводу нынешних торгов?
- Единственная вещь, уход которой был необыкновенным прецедентом и которая при этом вызвала наибольшее сомнение, принадлежит Евгению Чубарову. Я не могу представить ни одного коллекционера в мире, кто мог бы купить произведение Чубарова за такие деньги. Вряд ли существует второй коллекционер, который так же был бы заинтересован в этой работе, достаточно средней. Это очень странно на фоне того, что в Москве предлагаются несколько десятков вещей этого автора, и за них никогда не было битвы. В Лондоне была торговля только на двух телефонах, шло ровное стабильное повышение до 240 тысяч фунтов. Зал недоумевал, а несколько рядов, где сидели люди, реально участвовавшие в торгах, просто смеялись, когда происходило это повышение. По телефону все время называли цену больше сначала на пять, потом на десять тысяч фунтов - до тех пор пока не поднялись до определенной планки.
- Попросту говоря, на нынешнем Sotheby`s была принудительно зафиксирована цена на произведения этого художника?
- Именно так. И это выглядело крайне унизительно для всего остального рынка, поскольку только что был поставлен рекорд цены на работы Эрика Булатова. Он ожидался, но это была драматичная торговля, в которой принимали участие несколько реальных покупателей, и все было абсолютно мотивировано.
СЕРГЕЙ САФОНОВ
|